Серфинг как никогда крут. Все больше людей участвуют в соревнованиях и ищут более высокие волны, поддерживаемые процветающей индустрией, даже в условиях пандемии.
Драмы и документальные фильмы о серфинге расцвели с 1960-х годов, а такие компании, как Quicksilver, Billabong и Roxy, создали целые рынки вокруг образа жизни серфингистов. Недавнее решение о включении серфинга в программу Олимпийских игр в Токио ознаменовало зенит мировой популярности этого вида спорта.
Несмотря на то, что серфинг — экстремальный вид спорта, большая его часть состоит из нежного искусства ожидания. Спросите любого увлеченного серфингиста, и он наверняка скажет вам, что серфинг — это, прежде всего, созерцательная практика.
«Серфинг — это своего рода стоическая философия — он означает принятие того, что мы не властны над вещами», — пишет писательница Сиголен Винсон.
Чтобы понять, почему, мы должны вернуться в историю. Изначально серфинг был духовным занятием, уходящим корнями в религию и культуру различных островов Тихого океана, особенно Гавайев. Он представлял собой праздник Лоноса, бога плодородия. В то время им могли заниматься только высокопоставленные лица племени.
Сегодня некоторые серферы все еще следуют этому оригинальному образу мышления общения с природой. «Мы называем их серферами души», — пишет Лодевейк Аллаерт в своей оде серфингу:
«Они исследуют неощутимую сторону этой дисциплины, мечтая о драгоценном балансе между человеком и стихией, который подтолкнул гавайского пионера серфинга Дюка Каханамоку броситься в колоссальные стены воды на старинной доске из акации». Для них серфинг был не способом показать себя или серией эффектных движений, а стилем жизни, философией».
Эти несколько утопических серферов строят всю свою жизнь вокруг серфинга, идя против течения нашего общества, где капитализм неустанно распространяется на новые территории, отчуждение, вызванное технологиями, постоянно усиливается, а свобода все больше ущемляется.
Серферы души против акул капитализма
Ощущение полного присутствия при том, что мы делаем, стало редкостью — за исключением, пожалуй, тех, кто занимается экстремальными видами спорта (трудно думать о работе, когда нужно сосредоточиться на том, чтобы не быть раздавленным двухметровой волной).
Серфинг — это побег, акт свободы. Именно поэтому его можно связать с идеалом американской контркультуры 1960-х годов, основанной на «свободолюбивом духе хиппи» и современных формах богемности, в значительной степени вдохновленных «Поколением бит».
Как и многие другие контркультуры, от скейтбординга и йоги до медитации и хип-хопа, серфинг в определенной степени был поглощен капитализмом. Посмотрите на распространение школ серфинга, журналов, соревнований, фильмов, музыки и одежды для серфинга, каждая из которых представляет собой попытку бизнеса заработать на этом виде спорта. Подобно добыче, плещущейся в воде, серфинг привлек внимание капиталистических акул и стал жертвой собственного успеха.
Однако в серфинге, в отличие от некоторых других контркультур, что-то все еще сопротивляется. Капитализм не может уловить тот уникальный и уединенный момент, когда серфингист должен отбросить все, что он знает, чтобы его не унесло, оседлать волну и почувствовать единение с мощной и неукротимой стихией.
Серфинг — это верх непредсказуемости. Даже лучшие метеорологические приложения не могут предсказать, можно ли будет заниматься серфингом в конкретный момент.
Океан ставит человека на его законное место — не над природой, а внутри нее. Я осмелюсь предложить даже Рене Декарту попробовать стать «хозяином и обладателем природы» на волнах Назаре в Португалии, самых больших в мире.
Океан как последний рубеж
В мире, где трансгуманисты стремятся использовать технологии для спасения человечества и даже для победы над смертью, серфинг напоминает людям о нашей поразительной ничтожности перед непреодолимой силой океана — и природы в целом.
В контексте все более технологичного и дегуманизированного подхода к медицине серфинг может показаться особенно эффективным лекарством для души. В то время как некоторые больницы внедряют светские программы медитации, чтобы облегчить боль пациентов, страдающих от хронических заболеваний или депрессии, другие используют серфинг в терапевтических целях, чтобы помочь излечиться таким людям, как ветераны, страдающие от посттравматического стрессового расстройства.
Теперь пандемия заставила многих поставить под вопрос свой образ жизни — переехать, сменить работу или развестись. Новые правила, введенные правительством для ограничения распространения вируса, также оказали значительное влияние на свободу личности. Это не только прямое требование носить маски, соблюдать комендантский час, а в некоторых регионах — запрет на посещение пляжа, но и более диффузное — распространение приложений, призванных контролировать передвижение граждан. Некоторые даже заходят так далеко, что относят такие меры к сфере капитализма наблюдения.
Хотя американская контркультура изначально задумывала технологию как способ освободить человека от истеблишмента, сегодня она подвергается все большей критике. Серфинг может воплотить эту мечту о чистой свободе даже на короткое время, предоставив своим практикам возможность побыть вне радаров.
«Серферов часто изображают завоевателями, которые путешествуют по прихоти, открывая для себя новые волны, спасаясь от испытаний и невзгод современной жизни», — пишет социолог Жереми Лемарие. «Сегодня океан — это их единственное спасение в условиях перенаселенности и замкнутости современной жизни. Океан — это их последняя граница».
В 1945 году Ванневар Буш в своей презентации для правительства США представил науку как новый рубеж, который необходимо завоевать. Теперь кажется, что его желание исполнилось. Сегодня технология обещает захватить и время — для тех, кто мечтает убить смерть, и космос — в гонке миллиардеров за покорение новых планет. И все же возьмите доску и отправляйтесь к морю, и вскоре вы поймете, что природа все еще далека от покорения. В этом контексте океан можно рассматривать как последний рубеж, который может утешить человечество, столкнувшееся с разочарованием в современной жизни.